Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что позднее творчество Стивена Кинга довольно ощутимо уступает по качеству его ранним работам. Тем не менее, лично для меня каждая новая книга Короля Ужасов вызывает неподдельный интерес. Конечно, его можно было бы списать на привычку, но я правда верю, что любимый автор еще способен задать жару и выдать реально стоящий текст (пусть даже и с самоповторами).
Однако есть один нюанс, который может заведомо настроить меня против произведения — это его ярко выраженная фэнтезийная направленность (а как известно, Кинг периодически обращается к данному жанру). Поэтому к роману с говорящим названием "Сказка" я приступал с некоторым опасением. Но ведь пока сам не прочтешь, не узнаешь что это за зверь такой и с чем его едят.
Итак, если пропустить внушительное вступление, которое представляет нам главного героя книги — старшеклассника Чарли Рида — то будет допустимо сказать, что сюжет романа стартует с одного крайне прозаического происшествия. Дело в том, некий мистер Боудич (сосед Рида по улице Сикамор-Стрит) падает с лестницы на собственном заднем дворе и ломает ногу. Будучи обездвиженным, пожилой мужчина может надеяться только на помощь своей собаки — немецкой овчарки по кличке Радар. И именно ее отчаянный вой слышит Чарли, проезжающий неподалеку на велосипеде.
В ходе дальнейших событий между мальчиком и стариком завязывается крепкая дружба, которой, к сожалению, не суждено продлиться долго. А все потому, что злосчастное падение подрывает здоровье мистера Боудича, стремительно толкая его к последней черте. Однако перед тем как покинуть бренную Землю он открывает Чарли свой самый сокровенный секрет, связанный с существованием другого мира с двумя лунами на небосводе, полного удивительного волшебства. А самое примечательное, что ведет туда подземная лестница, проход на которую скрыт в стенах сарая, расположенного все на том же заднем дворе мужчины.
И естественно, являясь молодым и любознательным парнем, Чарли решает отправиться в путешествие, которое сулит ему не только море новых впечатлений, но и возможность излечить от возрастных болячек Радар, к которой он успел прикипеть всей душой.
Вот такая завязка у "Сказки", придуманной Кингом, и не смотря на все мои опасения, роман у него вышел прямо-таки отличный (пускай и с оговорками, но куда же без них). Первое, что хочется отметить, это удачное построение истории. Автор не стал сразу же погружать нас в реалии своей фэнтезийной вселенной, а сперва уделил весьма много времени раскрытию характера главного героя и подробно осветил его взаимоотношения как с отцом (мать мальчика погибла, когда ему было семь лет), так и с нелюдимым Боудичем.
В итоге ты с головой погружаешься в повествование и проникаешься если не теплыми, то определенно позитивными чувствами к основным персонажам. Поэтому когда Чарли, рискуя всем что у него есть, совершает спуск в неведомое по опасной винтовой лестнице, желая помочь своей захворавшей четвероногой подруге, то у тебя не появляется ни капли сомнения в правильности такого поступка. Ты искренне переживаешь за эту парочку, хотя подсознательно знаешь, что как минимум с Чарли ничего действительно плохого не случится, ведь именно он выступает рассказчиком. Тем не менее, остается еще Радар, чья участь волнует тебя не меньше, чем судьба паренька.
Короче говоря, с эмоциональной вовлеченностью у книги нет никаких проблем. При этом стоит заметить, что второстепенные герои романа, хоть и получились колоритными, не вызвали у меня особых эмоций. Все-таки они больше похожи на статистов, которые встречаются Чарли в ходе его квеста, нежели на полноценных персонажей. Правда, и какой-то негативной энергии они тоже не несли.
Кстати, о квесте. Часто рецензенты упрекают роман в его линейности, которая привносит скуку в происходящее. Но на мой взгляд, глупо упрекать "Сказку" в том, что она слишком сильно похожа на сказку. В конце концов, перед нами классическая фабула про избранного, который должен пройти ряд испытаний на своем пути из точки А в точку Б, в результате чего спасти королевство от зла и обрести за это благосклонность, а возможно и любовь, прекрасной принцессы. И если эта художественная конструкция сработала в десятках произведений до этого, то почему Кингу нельзя взять ее за фундамент собственной книги?
Тем более, нельзя забывать, что Стивен уже давно стал дедушкой. И вполне вероятно, что ему просто захотелось порадовать своих внуков (или даже правнуков) крутым фэнтезийным сюжетом. Что в этом плохого?
Пожурить же автора я могу только за огромный объем романа. Хотя на первый взгляд в нем нет откровенно лишних эпизодов, которые можно было бы убрать без потери смысловой нагрузки, текст ближе к финалу начинает слегка утомлять. При этом сама развязка вышла эффектной и динамичной.
В общем, я смело рекомендую "Сказку" всем поклонникам Кинга, который в основном разочаровывал своими последними творениями. Это в меру интригующее произведение с приятными героями и целым ворохом захватывающих приключений. И особенно отрадно, что в ней не нашлось места для набивших оскомину политики и современной западной повестки (даже Дональд Трамп упоминается всего один раз, да и то в не совсем уж отрицательном ключе).
Жизнь Фрэнка была похожа на захватывающий роман: бесконечные путешествия и авантюры, погоня за наслаждениями во всех их проявлениях, десятки разбитых женских сердец. Про таких людей интересно читать, иметь их в родственниках – такое себе. И вот однажды не чуждый мистике Фрэнк узнал о шкатулке Лемаршана, если проникнуть в ее тайну, то можно получить по-настоящему неописуемые наслаждения. Он не мог пройти мимо такого и сделал все, чтобы овладеть этим секретом. И на зов Фрэнка явились сенобиты, существа, которые понимают наслаждение совсем не так, как хотелось бы человеку. Они утащили Фрэнка в ад навстречу неизъяснимому страданию, так он и получил вовсе не то, чего хотел. На этом и закончилась бы история Фрэнка, если бы случай не позволил ему сбежать. Теперь он скрывается в доме своего брата и жаждет кровавых подношений, чтобы вновь обрести полноценное тело. А помощь приходит к нему от той, кто казалась самой примерной женой в мире...
Будет много крови и всяческих гадких подробностей. Это же Клайв Баркер. Назвать же эту его повесть прямо-таки хоррором как-то не получается, перед нами, скорее, темная сказка. Но опять же – это Клайв Баркер. Вообще, «Восставший из ада», если воспринять его с чистого листа, кажется даже притчей. Притчей о силе зависимости. А еще о том, что никто никогда не получает того, чего хочет. А шкатулка Лемаршана, чудовищные сенобиты и всякие жестокости – это виньетки для привлечения внимания, образы и метафоры, позволяющие сделать историю запоминающейся.
«Восставший из ада» представляет собой предельно компактный текст, образец жанровой лаконичности. Клайв Баркер не льет воду, все сцены нужны, каждый эпизод работает на сюжет и идею. Порой случаются вкрапления практически поэтических описаний (в такие моменты сразу же вспоминается Рэй Брэдбери), но они тут точно так же выполняют чисто служебную функцию, надо же у читателя сформировать ощущение определённой атмосферы. Какой-нибудь автор (например, Стивен Кинг) на основе идеи сенобитов создал бы гигантский роман, Клайв Баркер ограничился тонкой книжкой. «Восставший из ада» запросто мог бы стать еще одним текстом из легендарных «Книг крови», но автор, возможно, решил, что он длинней, чем следует.
А потом кинематограф выдул из этой сравнительно небольшой повести целую франшизу, сагу в десяти частях, закономерно скатившуюся, но все еще привлекающую алчущий взгляд продюсеров. Первую часть поставил сам Клайв Баркер. На тот момент он разочаровался в том, как его фантазии адаптируют для кино другие люди, и решил показать, как же надо это делать. В итоге получилось феноменальное кино, которое до сих пор волнует, классика жанра на века. А уж потом пошло-поехало. В этом отношении ознакомиться с литературным первоисточником интересно еще и по соображениям из разряда «откуда что берется». Но как бы мы ни относились к феномену сиквелов, приквелов и прочих вбоквелов, с помощью которых киноделы порой десятилетиями доят когда-то успешные проекты, невозможно отрицать одного: если бы не кинематограф, про Клайва Баркера (в общем) и про «Восставшего из ада» (в частности) большинство давным-давно забыло бы.
По прошествии стольких лет стало ясно, насколько хитер был Стивен Кинг, который в 1980-ых объявил Клайва Баркера своим «наследником». Уже тогда «королю ужасов» должно было быть ясно, что в коммерческом плане Баркер никогда за ним не угонится и не сможет стать настоящим конкурентом, ведь в его книгах напрочь отсутствуют те компоненты, которые делают отдельные образцы хоррора международными бестселлерами. В любом таком хорроре неизбежна социальная компонента, ведь все эти пугалки и страшилки для того, чтобы по-настоящему продирало, должны быть отражением реальных страхов читателя, которые, чаще всего, имеют именно что общественную природу. Стивен Кинг никогда не забывал писать про злобные корпорации, бесчеловечность государства, злоупотребления чиновников, ужасы нужды и прочее, прочее, прочее. С другой стороны, мы не сможем сопереживать недостаточно правдоподобным персонажам. Лучший герой для хоррора – это давно знакомый сосед со всеми его простыми проблемами и понятными привычками. Именно таких героев мы и обнаруживаем в опусах Стивена Кинга. К тому же, несмотря на то, что ужасное в хорроре должно быть, в общем-то, таинственным и загадочными, лучше всего, чтобы оно все-таки оказалось понятным. Более того, уязвимым, чтобы персонажи имели возможность с ним справиться. Вот потому у Стивена Кинга монстров и можно подорвать самым банальным динамитом. Нельзя сказать, что у Клайва Баркера такого не найдешь. Если прочитать все его произведения, что-нибудь да наскребется. Но социальные проблемы его явно никогда не занимали, в персонажах, чаще всего, ходят личности уникальные, экзотичные, порой психологически неправдоподобные, а уж трансцендентного в живописуемых Баркером ужасах столько, что для иного и места не хватит. Баркер всегда брал причудливостью воображения, необычными построениями, парадоксальным сплавом сказки, оккультизма и натуралистических подробностей. Да, на заре карьеры он произвел эффект взрыва сверхновой, но эффект быстро прошел, и книги Баркера стали интересны достаточно небольшой группе читателей. Целевая аудитория у него явно поменьше, чем у мистера Кинга. Да и то, что стало творится с его творчеством в нулевых не пошло на пользу ситуации. Оборванные циклы, длинные паузы между книгами, падение качества самих текстов – Баркер, увы, перегорел. Не будем пытаться докопаться до того, что стало причиной кризиса. Он просто случился. Вот и вышло, что на сегодняшний день (2024-ый год) самым известным текстом Клайва Баркера так и остался «Восставший из ада» 1986-ого года выделки.
Возможно, сам Клайв Баркер желавший славы и признания (как и любой амбициозный писатель, а в том, что он был в молодости амбициозен, сомнений нет) получил вовсе не то, чего желал, и просто не справился. Но не думайте, пожалуйста, что автор этих строк проводит параллели между творческой биографией автора «Восставшего из ада» и судьбой персонажей «Восставшего из ада». Тут ситуация все-таки иная, если про нее и писать, то совсем другую историю.
В апреле 2020-го года (думается, еще никто не забыл, что тогда происходило по всему миру) по Интернету разошлась история о том, как еще в 2005-ом недальновидные издатели завернули роман шотландского писателя Питера Мэя, который описал локдаун, сиречь самоизоляцию, в условиях пандемии. Автору, мол, сообщили, что выглядит все это нереалистично и никому не будет интересно. Разумеется, когда ветер поменялся, издатели провели работу над ошибками. Вот только сенсации не случилось. Кстати говоря, эта книжка была оперативно переведена и на русский.
А вот Карен Томсон Уокер повезло больше: ее «Спящих» без проблем издали в 2019-ом, хотя нельзя сказать, что это уж прямо реалистичное и захватывающее произведение. Правда, сенсации тоже не произошло. Пандемией тут и не пахнет, просто небольшая – пусть и необычная – эпидемия в маленьком калифорнийском городке. Да, имеется и жесткий карантин, и всеобщая паника и все такое прочее, но писательница палку не перегибает. Ведь ее интересует, скорее томление духа перед лицом необратимости, чем все эти социальные ужасы. По сути, перед нами этакий меланхоличный, слегка мечтательный, несколько отстраненный роман-катастрофа. В манере изложения присутствует ощущение растерянности и удивления, персонажи словно зависли в безвременье. Они все зачарованы происходящем. И это вполне понятное человеческое чувство. Вот только надо сделать поправку: герои «Спящих» все-таки наблюдают за эпидемией не с безопасного расстояния, они в самом эпицентре. Тут бы страха побольше, но Карен Томпсон Уокер – не Стивен Кинг. И не собирается им прикидываться.
За семь лет до этого она выпустила дебютный роман под названием «Век чудес» (вполне себе доступен на русском), в котором продемонстрировала свою находку в жанре романа-катастрофы. У нее там замедлялось вращение Земли, происходили всякие атмосферные и прочие безумия, но история была, прежде всего, про взросление девочки-подростка. Вот это вот какое-то почти брэдберианское ощущение гибели мира помноженное на типичный роман взросления в старшей школе выглядело весьма свежо. Мы привыкли, что в романах-катастрофах все рушится, из-под земли лезет хтонь, а в душах людей ее еще больше, а тут вам обыденная жизнь с обыденными моментами, первая любовь, правда, за окном с неба падают птицы. Но как бы Уокер ни старалась, все равно разница в масштабах сломанного мира и сломанной семьи не выстрелила, вероятно, авторского мастерства не хватило. Поэтому во втором своем романе она выбрала катастрофу поменьше. Просто эпидемия, просто маленький городок. Но зато повествование теперь мозаичное, так как у нас есть несколько героев, которые со всем этим столкнулись. Надо сказать, что в этот раз получилось гармоничней, хотя, что вполне предсказуемо, лучше всего вышли главы с точки зрения первокурсницы местного университета с ее первой любовью. Вот тут все, как доктор прописал: трогательно, больно и страшно.
Выше говорилось, что в «Спящих» необычная эпидемия. Итак, люди неожиданно стали впадать в летаргию. Персонажи книги по-разному реагируют на угрозу: кто-то сразу впадает в панику, кто-то воспринимает ее, как что-то несущественное, а кто-то кидается помогать пострадавшим. Молоденькая студентка с однокурсником, пожилой профессор биологии, молодая семья с только что родившимся ребенком, этакий выживальщик-вдовец с двумя дочками, врач-инфекционист из Лос-Анджелеса – их-то глазами мы и смотрим на происходящее. А еще в сюжете есть спящая беременная (еще одна студентка), читателю предстоит следить за всем, что происходит в ее утробе. Вокруг них и другие персонажи, кто-то мелькнет на заднем плане, кто-то так и не появится собственной персоной на страницах книги. Никто не застрахован он заражения, постепенно ряды персонажей редеют, вот только тут не погибают, а погружаются в беспробудный сон. Карен Томсон Уокер безжалостна к своим героям, но кому-то все-таки повезет, не заразится.
Идея, конечно, богатая, а особенности стиля прямо-таки предполагают более широкое освоение такого сюжета. Тут бы намешать сон с явью, размыть рамки действительности и прочее, прочее, прочее. На это есть только намеки, их даже не надо выискивать в закоулках текста, все проговорено так, что мимо не пройдешь. Автор прямолинейна, она просто описывает жизнь простых людей в минуты катастрофы. Ничего большего читатель и не должен ждать от «Спящих», чтобы не разочароваться где-нибудь в середине. В этом можно даже обнаружить большое достоинство: хороший автор как раз и отличается от плохого тем, что понимает потолок своих возможностей и не пытается прыгнуть выше головы. Но да, не гениально, просим прощения. Хотя все время кажется, что Карен Томсон Уокер способна на большее, но то ли боится, то ли редактор не велит.
Карен Томсон Уокер часто укоряют в том, что у нее безвольные герои. Мол, они такие не активные, ничего не пытаются сделать. Да, пафосных подвигов в «Спящих» никто не совершает. Да и нет тут места таким подвигам. Другое дело, что герои изо всех сил стараются остаться собой, вести привычный образ жизни, защитить близких. Перед нами обычные люди с обычными желаниями и обычными проблемами, и они делают все, чтобы так и остаться обычными в необычных обстоятельствах. Право слово, что может быть героичней? Хотя такой героизм и может показаться скучным.
Разумеется, как и в случае с «Локдауном» Питера Мэя, публика увидела в «Спящих» предсказание наступившей пандемии. Правда, публика увидела его даже в «Преступлении и наказании» Федора нашего Достоевского. (И это не шутка.) Конечно, данный обман зрения вполне объясним: тема эпидемий всегда занимала весомое место в культуре, а уж в условиях глобализации только ленивый не размышлял об этом. Потому вполне закономерно, что за последнее время вышло некоторое количество текстов про эпидемии выдуманные. И, в общем-то, этим опытного читателя не удивишь, особенно после бесконечных живописаний зомби-апокалипсиса. Удивить, пожалуй, можно только интонацией. И с этим у Карен Томсон Уокер все в порядке. Да, пожалуй, не хватает некоторой остроты, но ее мы оставим Стивену Кингу.
Поиграем в игру «Найди десять отличий». Ладно-ладно, «Найди хоть какие-нибудь отличия». Есть вот две книжки. Первая — американская, вторая — русская. Первую написал Стивен Кинг, вышла она на языке оригинала в 1999-ом году, в том же году была переведена на русский. Называется – «Девочка, которая любила Тома Гордона». Не самая удачная вещь Кинга, скажем так, проходная, хотя есть те, кому она по-настоящему нравится. Вторую через двадцать лет написала Анна Козлова. Называется – «Рюрик». Книжка эта вызвала бурную полемику среди критиков и читателей: одни называют ее чуть ли не шедевром, другие признаются в том, что она вызвала у них отвращение буквально на физическом уровне, и считают ее полной графоманией. Разные страны, разные, не побоимся этого слова, эпохи, разные авторы. А сюжет-то практически идентичный. Жила-была девочка. У Кинга помладше, у Козловой постарше. Однажды девочка сделала глупость и попала в дремучий лес. У Кинга глупость мелкая, любой так мог сглупить, у Козловой лесу предшествовала целая куча глупостей. Ничего хорошего девочку в лесу не ждало. Тут у авторов все практически идентично, вплоть до поноса и чудовищного недомогания у героини. В какой-то момент девочка поняла, что в лесу за ней следует местное божество, злой гений места. И противостоять ему можно разве что силой духа. Все это есть и у Кинга, и у Козловой. Закономерно, что девочка всех победит и выберется из леса (иначе читатель все-таки останется сильно разочарованным, в конце концов, троп «Любви к жизни» Джека Лондона вечен и как бы намекает). И Кинг, и Козлова это понимают и не пишут поперек. По ходу дела девочка многое осознает. Ну, это, вообще, неизбежно, иначе авторам не было бы никакого смысла отправлять своих девочек в лес выживать.
Мы все, конечно, понимаем, что сюжетов ограниченное количество. Обо всем уже написано. Литература огромна, историй немного. Проблема «Рюрика» Анны Козловой не в том, что его автор эксплуатирует «Девочку, которая любила Тома Гордона» Стивена Кинга. В конце концов, у нас сейчас эпоха ремейков. Проблема в том, что, несмотря на не самый выдающийся уровень романа Стивена Кинга, он все равно лучше. А вот у Козловой история заблудившейся в лесу девочки получилась скомканной и совсем не страшной. При чтении очень хочется, чтобы автор уже закончила про это и перешла на другое. Потому что этого другого в «Рюрике» много, в чем и заключается его главное отличие от «Девочки, которая любила Тома Гордона». Анну Козлову весьма занимает то, как исчезновение героини было воспринято в обществе, какая информационная волна в Интернете из-за этого поднялась, как этот инцидент повлиял на других людей. «Рюрик», конечно, не про выживание в лесу. Он про наше общество, а еще про принятие себя. Если у Кинга странствия ребенка по лесу и являются сутью истории, то у Козловой это – лишь повод для истории. Но, конечно, в качестве повода можно было придумать и что-нибудь другое. Героиня вполне могла бы ехать в этот свой Архангельск (именно туда она направлялась перед тем, как оказаться в лесу) и придаваться размышлениям о жизни, вряд ли ее смогли бы быстро найти, учитывая, что толком и не искали.
Анна Козлова пишет не только прозу, но еще и сценарии. В частности она сочинила сериал «Краткий курс семейной жизни» (режиссер: Валерия Гай Германика). Поэтому по-киношному закручивать все эти сюжетные линии автор умеет. Повествование рваное, с кучей флешбэков, роман из-за этого напоминает именно что сценарий. Вот монтажная склейка, вот — еще одна. Обрываем вот здесь на самом интригующем месте, перескакиваем к другой линии, главное, чтобы читателю было интересно, в чем тут главный замут. Остается только удивляться, что «Рюрика» так и не экранизировали. В общем, драйвово, динамично, читается быстро. С другой стороны в пользу киношности пожертвовали стилем. Написано слишком уж просто. Правда, автор периодически вворачивает какое-нибудь сильное сравнение или иной оборот. Приемчики эти в силу их эпизодичности запоминаются, это да. Но без некоторых можно было бы и обойтись из-за их нелепости на общем фоне.
Итак, главная героиня сбежала из интерната и заблудилась в сумрачном лесу, некая журналистка с неприкаянной судьбой ее ищет, некий раздолбай совершает глупость, подобрав героиню на трассе… И так далее. Все эти персонажи связаны невидимыми нитями авторского замысла. А форумы в Интернете тем временем кипят в разных режимах. И все-все-все демонстрируют просто феерическую глупость. Прямо-таки нечеловеческую. По мнению автора в мире, вообще, нет умных порядочных людей, одни прохвосты и идиоты. А чтобы мы это поняли, Анна Козлова не стесняется и обвиняет в этом и читателя. Ломает, понимаете ли, четвертую стену, обращается к читателю напрямую, оскорбляет его и поучает. Задав такой тон на первых же страницах, Анна Козлова ближе к середине все-таки сбавляет обороты, но ощущение какой-то непримиримой ненависти к людям не покидает текст.
Конечно, перед нами сатира, завернутая в упаковку триллера. А сатира не должна быть приятной. Она должна жечь нас, заставлять думать и о себе, и о других. Но, пожалуй, не стоит при этом кидаться оскорблениями. Потому что любое оскорбление по сути своей бессмысленно. Да, мы глупцы, глупость свойственна роду человеческому. Да, мы совершаем ошибки, невозможно прожить жизнь и не наломать дров. Всем это понятно, но Анна Козлова делает вид, что это ее персональное открытие, потому-то она беспрестанно тыкает в него читателей. Окунает нас с головой в щелочь. Ядренную такую щелочь. Возможно, предполагая, что мы получимся после этого очищенными, готовыми жить заново. Так вот – от щелочи можно только ожоги получить, а не вот это вот все. Сатира сатирой, а тонкость облагораживает, иначе получается что-то равное желчному посту на каком-нибудь социальном форуме в этих ваших интернетах.
Но – и это бесспорно – сюжет, если не брать все эти мистические блуждания по лесу, бодрый, захватывающий, читается лихо. Мистику, правда, можно принять за порождение затуманенного воображения героини. Но и здесь Козлова не оригинальна: Стивен Кинг в «Девочке, которая любила Тома Гордона» точно так же расставил акценты.
Вряд ли кто-нибудь из постоянных читателей Стивена Кинга будет спорить с тем, что в последнее время в работах данного писателя стали частенько встречаться самоповторы. Конечно, это не очень здорово, но если вспомнить, что Королю Ужасов уже давно пошел восьмой десяток, то в принципе ему можно простить тягу к заимствованиям у себя любимого.
На первый взгляд книга "Билли Саммерс" выглядит как вполне оригинальное произведение, которое к тому же является не типичным для Кинга в виду отсутствия в нем ярко выраженной мистической составляющей. Однако если вспомнить такой роман как "11/22/63", в основу которого легло реальное покушение на президента США Джона Кеннеди, то становится заметно, что в "Саммерсе" Стивен опять решил обыграть всем известное историческое событие. Правда, с двумя изменениями. Первое заключается в том, что киллером теперь стал приятный парень (и по совместительству ветеран войны в Ираке), чья судьба привела его к необходимости за большие деньги устранять исключительно плохих людей (привет, Декстеру Моргану). А вторая правка, соответственно, коснулась его жертвы, которая из главы государства трансформировалась в отпетого негодяя, которому предстоит пасть от пули, выпущенной из снайперской винтовки, прямо на ступенях здания суда.
С одной стороны, может показаться, что я преувеличиваю, проводя параллели между упомянутыми книгами. Но я почти на сто процентов уверен, что продумывая "последнее дело" Саммерса, Кинг держал в голове трагедию, произошедшую в Далласе в 1963-м году. Иначе как объяснить тот факт, что перед тем как осуществить выстрел, главный герой потратил несколько недель на то, чтобы обжиться в тихом пригороде и исправно "ходил на работу" в офисное здание по соседству с обителью правосудия? Ведь как мы увидим далее в подобных сложных приготовлениях не было никакого смысла. Достаточно было просто заявиться в бизнес-центр с утра пораньше (пока его единственный охранник не заступил на дежурство), пройти в пустую комнату, поразить цель, а затем покинуть высотку, слившись с толпой.
Но всё встает на свои места, если вспомнить, что Ли Харви Освальд, открывший огонь по кортежу Кеннеди, сделал это из окна на шестом этаже книжного склада, куда устроился трудиться примерно за месяц до покушения на президента. Возможно это лишь совпадение, однако если Освальд действительно заблаговременно планировал свою "акцию", то его шаг смотрится вполне здраво: получив официальный доступ в хранилище, он смог спокойно подобрать наилучшую позицию для стрельбы. Плюс это автоматически сняло с него любые подозрения (сразу после совершения преступления Освальд столкнулся с полицейским, но начальник склада опознал его как местного работягу и Ли без проблем отпустили).
Так вот, я веду к тому, что в реальности приготовления киллера выглядели логично, тогда как у Стивена они вышли надуманными и ко всему прочему нелепыми, поскольку уже к вечеру после заварушки стражи правопорядка установили истинную личность Билли. Спрашивается, зачем надо было заморачиваться с маскировкой? Да по сути не за чем. Разве что это позволило Кингу поведать нам о тяжелом прошлом героя, который, ожидая прибытия жертвы, принялся писать свою автобиографию. Он же начинающий автор (согласно легенде, сочиненной его заказчиками), а значит негоже ему сидеть в офисе дни напролет, раскладывая пасьянс на ноутбуке.
Хотел бы я сказать, что это единственный спорный момент в романе, но, к сожалению, нет. В тексте хватает эпизодов, которые заставляют усомниться в адекватности не столько Мастера, сколько его литературного агента и издателя. Ну ладно, Стивен забыл принять таблетки и создал какую-то дичь (например, крутого мафиози, доверившего личную безопасность пенсионерке, пускай даже с боевым опытом), но куда смотрели остальные ответственные лица — загадка! Мало того, что они пропустили мимо глаз лютую чушь, так еще и не удосужились донести до Кинга, что он явно переборщил в своих нападках на Трампа. Причем, издевки нам Дональдом были настолько не к месту, что ничего кроме фейспалмов они не вызывали.
После вышеизложенного напрашивается вывод, что "Билли Саммерс" — откровенно халтурная книга, увидевшая свет благодаря громкому имени автора на ее обложке. Отчасти это так, но у романа все же есть ряд плюсов, не дающих бросить его во время чтения. Правда, они оказались стандартны для прозы Стивена. Среди них грамотно выстроенная интрига и "объемные" персонажи, за которыми по-настоящему интересно наблюдать. Вот если бы и другие составляющие текста не подкачали, то было бы совсем хорошо. А так имеем произведение чуть лучше среднего из серии "прочитал и забыл". Хотя порой и этого достаточно, чтобы неплохо провести несколько свободных вечеров.
Оценка: 7/10.
P.S. Странно, что многие рецензенты заметили отсылку к роману "Сияние" и пропустили упоминание городка Хемингфорд-Хоум — родины Матушки Абигейл из "Противостояния". Естественно, нельзя исключать случайность, однако Кинг мог указать любой населенный пункт в штате Небраска, а выбрал именно Хемингфорд. Значит, была у него на то своя причина...
облако тэгов
